Московский городской суд 30 сентября изменил приговор актеру Павлу Устинову: вместо 3,5 лет колонии за вывих плеча росгвардейца ему назначили год лишения свободы условно. Дело Устинова оказалось самым резонансным во всем «московском процессе»: организованный артистами флешмоб в его поддержку подхватили журналисты, деятели культуры и даже провластные политики. Опрошенные The Bell политологи говорят, что у подобных общественных кампаний в России есть будущее, но власти уже задали для них четкие рамки.
Что случилось. Суд первой инстанции 16 сентября приговорил начинающего актера Устинова к 3,5 годам колонии, но отпустил из СИЗО под подписку о невыезде после начала общественной кампании в его поддержку. В понедельник, 30 сентября, в апелляции приговор Устинову был смягчен до 1 года условно.
- Суд посчитал доказанной вину Устинова в применении насилия против росгвардейца на акции 3 августа, однако решил изменить категорию преступления — с тяжкой на средней тяжести, сохранив при этом квалификацию по части 2 статьи 318 УК (применение насилия, опасного для жизни или здоровья).
- Для вынесения вердикта суду потребовалось два заседания. Первое закончилось после ходатайства защиты о просмотре видео — тогда судьи сослались на отсутствие технических возможностей и объявили перерыв до 30 сентября. На очередном заседании Мосгорсуд изучил две видеозаписи задержания Устинова, а также еще раз выслушал показания пострадавшего омоновца Лягина. Он рассказал, что группа бойцов сразу заприметила его в толпе и целенаправленно шла к нему, поскольку молодой человек «выглядел подозрительно» и «выкрикивал лозунги», однако сам он выкриков не слышал.
- На видео, которое изначально суд отказался приобщить к делу, хорошо видно, что Устинов на момент задержания не проявлял активного участия в акции протеста.
[embed]https://www.youtube.com/watch?v=LbkUA2bQE7E[/embed]
Как принималось решение. Устинову помогли массовое выступление актеров и внимание СМИ — после этого власти были вынуждены отреагировать на очевидную несправедливость приговора, рассказывали «Проекту» федеральный чиновник и два собеседника, близких к Кремлю.
Почему это важно. Приговор Павла Устинова стал вторым после дела Ивана Голунова примером, когда власти явно вынуждены были отреагировать на реакцию общества против несправедливости и вмешаться в ход процесса. Устинова массово поддержали артисты, журналисты и политики. В социальных сетях начался флешмоб, а в Москве у здания администрации президента несколько дней подряд проходили одиночные пикеты, для участия в которых выстраивалась огромная очередь.
Об этом говорят. Политологи считают, что у подобных массовых кампаний в России есть будущее, но строго в установленных рамках.
Что дальше. Шансы на освобождение будут не у всех фигурантов «московского дела», говорил «Проекту» кремлевский чиновник — только у тех, у кого есть «такие очевидные доказательства невиновности, как у Устинова». Например, Егора Жукова власти считают настоящим революционером, который якобы проходил обучение организациям беспорядков в Армении.
Контекст. В воскресенье на проспекте Сахарова в Москве прошел согласованный митинг в поддержку фигурантов «московского дела», на который, по подсчетам «Белого счетчика», пришло больше 25 тысяч человек (данные МВД — около 20 тысяч). Для сравнения, на самый массовый с 2012 года разрешенный митинг, который прошел 10 августа, пришли, по разным данным, от 50 до 60 тысяч человек.
- Уступки власти отчасти демобилизовали протест, поэтому новые группы населения к протесту присоединяться перестали, однако он показывает, что любой неверный ход властей может снова взорвать ситуацию, уверены опрошенные «Ведомостями» эксперты.
- На митинг пришло «ядро», которое ходит на массовые акции постоянно, в том числе ветераны протестных акций вроде тех, кто участвовал еще в защите Белого дома, выяснили социолог Алексей Захаров и антрополог Александра Архипова.
- С помощью работавших на воскресном митинге волонтеров они установили, что на митинг пришли в основном москвичи, 78% — с высшим образованием, 6% — со степенью кандидата или доктора наук. Молодежи на Сахарова в процентном соотношении было примерно столько же, как и летом: чуть больше 20%, а костяк протестующих в этот раз составили люди старше 40. Это не значит, что для остальных протест сдулся: другие возрастные группы практикуют другие его формы, отмечают авторы опроса.