«Приятная сумма, не более». Россия ждет нового локдауна — рассказываем, как государство поддержало бизнес во время первого
Власти готовятся к новым антикоронавирусным ограничениям. По бизнесу новый локдаун может ударить больнее первого. Те, у кого была финансовая подушка безопасности, успели ее потратить. При этом 1 октября истекло действие основных мер господдержки. Мы изучили, какой эти меры дали эффект, и попросили предпринимателей поделиться реальными кейсами.
Какие антикризисные меры перестают действовать, какие — остаются
Вот что из антикризисных мер уже перестало действовать — или перестанет в ближайшее время:
- Беспроцентные кредиты на выплату зарплат (для крупных, средних и малых предприятий). Компании из пострадавших отраслей могли взять их под 0% (если сохраняют 90% сотрудников) или 2%. До начала октября можно было не платить эти кредиты. Но с 1 октября их надо начинать возвращать. Благодаря этим кредитам выплатили зарплату 1,2 млн работников, всего по ней заключено соглашений на 102 млрд рублей, отчитываются в Минэке.
- Кредитные каникулы (для пострадавших МСП). С 1 октября компании, которые получили отсрочки, должны начать выплаты. По распоряжению правительства, объем отсрочек должен был составить 9,9 млрд рублей.
- Налоговые каникулы (для всех, больше — для МСП). Отсрочку почти по всем налогам могли получить самые пострадавшие компании. В октябре их нужно начинать платить (здесь — детальный календарь). Объем перенесенных налогов для МСП и ИП правительство оценивает в 217 млрд рублей.
- Отсрочка по аренде. Ее пострадавшие компании могли гарантированно получить от арендодателя-государства или муниципалитета, а при большом везении — от частного владельца (их пытались мотивировать отменой налогов).
Единственная мера, которую правительство в последний момент продлило, — мораторий на банкротства для предприятий пострадавших отраслей. Об этом просил и бизнес-омбудсмен Борис Титов, и (особенно настойчиво) авиакомпании.
Еще две меры закончили действовать летом: мораторий на выездные проверки (хотя в некоторых регионах он продлен) и безвозмездные субсидии — по одному МРОТ на сотрудника (их можно было получить только дважды).
Оставшиеся антиковидные меры для бизнеса можно пересчитать по пальцам одной руки:
- льготные кредиты на оборотные средства для системообразующих предприятий;
- невозвратные кредиты (могут взять компании из пострадавших отраслей и НКО; ставка 0%, если сохраняется 90% занятости; максимальная сумма — по МРОТу на сотрудника за шесть месяцев);
- снижение страховых взносов (участники реестра МСП могут платить 15% вместо 30% с части зарплат выше МРОТ). Впрочем, последняя мера сохранится навсегда, обещал весной Владимир Путин.
Помогли ли эти меры
С одной стороны, чудесного восстановления экономики после первой волны коронавируса не произошло. Но и о полной катастрофе пока говорить рано. После снятия карантинных ограничений в начале лета в экономике началось быстрое оживление. Опрошенные Центром стратегических разработок (ЦСР) в июле предприниматели были настроены оптимистично: 70% считали, что положение дел в их компании улучшилось по сравнению с маем. Но есть и тревожные звонки: 35% компаний снизили зарплаты из-за пандемии, уровень официальной безработицы подскочил с 4,6% до 6%, неофициальной — до 12,1%.
Госпомощь должна была внести существенный вклад в это оживление. Но воспользоваться ею было не так легко. В апрельском опросе Торгово-промышленной палаты около 50% компаний, имеющих право на господдержку, жаловались, что не могут ее получить. В мае о том же докладывал Владимиру Путину Борис Титов: по его словам, в перечень пострадавших вошли 25% компаний, и только треть из них смогла добиться поддержки.
Июльский мониторинг Центра стратегических разработок (ЦСР) показал и вовсе печальную картину: 76% компаний признавались, что им нужна поддержка государства, и при этом 71% говорили, что на них меры поддержки не распространяются.
По словам руководителя ЦСР Лоры Накоряковой, сейчас 74% компаний говорят, что им нужна господдержка, — это даже чуть больше, чем летом. Проблемы с доступом к ней никуда не делись, пересказывает Накорякова жалобы бизнеса. В основном они носят технический характер: формально неподходящий вид деятельности (ОКВЭД), компании нет в реестре МСП, банки и ФНС «недостаточно информированы» о мерах поддержки. Если компании все же удавалось что-то выбить, это были отсрочки по арендным платежам, продление лицензий, беспроцентные кредиты для зарплат и отсрочки по налогам и взносам, говорит эксперт.
Но к октябрю привлекательность всевозможных отсрочек — особенно кредитных и арендных — снизилась: за последние три месяца в два раза, отмечает Накорякова. Бизнес восстанавливается медленно, доходов на накопленные обязательные платежи не хватает, предполагает она. Это подтверждается данными Росстата. В сентябре индекс предпринимательской уверенности, показывающий деловую активность крупных и средних российских компаний в сфере обработки, составил минус 5,6% (в августе — минус 5,7%), в добыче полезных ископаемых — минус 3,9% (был 3,1%). Теперь компании хотят снижения кредитной нагрузки и поддержки населения — чтобы оживал конечный спрос, говорит Накорякова.
Что говорят предприниматели
Основными получателями господдержки, по крайней мере на бумаге, стали компании МСП — в конце мая The Bell подсчитывал, что на них пришлось две трети денег, выделенных на борьбу с кризисом. Но главная жалоба опрошенных The Bell предпринимателей из сферы малого бизнеса, сумевших воспользоваться господдержкой, — денег дали слишком мало.
Мы — микробизнес. Наш код ОКВЭД попал в категорию наиболее пострадавших отраслей («Деятельность кафе и ресторанов»), поэтому мы могли рассчитывать на субсидию, которая рассчитывалась от числа сотрудников и выплачивалась в течение двух месяцев из расчета МРОТ (12 130 рублей) на человека. Мы получали эти деньги в мае и июне, когда пандемия уже шла на спад. До этого, в самый сложный [для нашего бизнеса] апрель, государство дать не могло вообще ничего. В общей сложности мы получили около 400 тысяч рублей за два месяца.
Еще одна поддержка от государства — субсидия в размере примерно 100 тысяч рублей в качестве компенсации на средства дезинфекции.
И последняя мера — кредит на зарплаты, который государство даже само обещало погасить, если мы сохраним 90% штата. С ним [этим кредитом] история была сложнее. В июне взять этот кредит нам предложил Сбербанк. Но, пока мы собирали все необходимые документы (а их немало), банк все деньги, которые ему государство на эту программу выделило, потратил. Мы изначально не особо рассчитывали, что получится, но две недели назад нам неожиданно позвонили из банка ПСБ и предложили заем по той же программе — в размере 750 тысяч. Часть денег мы уже получили.
В общей сложности (если кредит [ПСБ] превратится в субсидию) господдержка [нашего бизнеса] составит около 1,2 млн рублей. Без учета кредита — 500 тысяч. Если бы этих денег не было, нам бы жилось не сильно хуже. Обязательные расходы у нас составляют 1,5 млн рублей ежемесячно, а здесь всего 500 тысяч за несколько месяцев.
Для сравнения, когда мы в конце марта запустили продажу депозитов (покупатели кофейни давали деньги, на которые позже, когда кафе открылись бы, могли получать продукт), собрали 600 тысяч рублей. Государство к тому моменту дало только 200 тысяч.
Некоторые адресаты господдержки отказались от нее из-за невыгодных, по их мнению, условий. Речь прежде всего о беспроцентных кредитах на выплату зарплат.
[Беспроцентный] кредит на зарплаты я не брала принципиально. Это кабала: чтобы этот кредит превратился в субсидию, нельзя уволить почти ни одного человека. Такой кредит ставит вас в зависимость от сотрудников. Они будут понимать: что бы ни сделали — уволить их нельзя.
Единственная помощь, которую получила одна из наших компаний, — субсидия из расчета 1 МРОТ на сотрудника: всего получили 145 тысяч рублей. Конечно, это копейки — даже не 10% убытков, которые мы понесли. Приятная сумма, которую мы направили в погашение долгов, не более того.
Действительно помогли отсрочки по кредитам — особенно с учетом того, что полтора года назад мы запустили инвестпроекты, открыли самый большой салон. Во время карантина средств на выплаты не было. Но сейчас, когда отсрочки заканчиваются, а бизнес восстановился только на 65%, нам самим приходится договариваться с банками о переносе платежей.
Части компаний из отраслей, признанных пострадавшими, отказали в господдержке по формальным основаниям: если основной код вида деятельности (ОКВЭД), указанный в ЕГРЮЛ или ЕГРИП, не совпадал с фактическим видом деятельности. Сделать основным любой код вообще-то не проблема. Но условием предоставления помощи был правильный код по состоянию на 1 марта 2020 года.
Например, многие отельеры обратившись за помощью, обнаружили, что их основной код ОКВЭД в ЕГРЮЛ — 68.3 «Операции с недвижимым имуществом за вознаграждение или на договорной основе», а помощь дают тем, у кого код — 55 «Деятельность по предоставлению мест для временного проживания».
С аналогичной проблемой столкнулись стоматологи. Чтобы получить льготы, нужно было иметь код 86.23 «Стоматологическая практика», но у большинства клиник коды другие: 86.21 «Общая врачебная практика» и 86.22 «Специальная врачебная практика».
Что касается денег, которые государство выделяло пострадавшим отраслям в качестве субсидий (12 130 рублей на сотрудника), наши стоматологические клиники их не получили. И по формальному признаку: у нас, как и у большинства клиник, в виде деятельности прописано «Оказание медицинской помощи», а давали только тем, у кого стоит «Стоматология».
Сейчас Сбербанк заявил, что вернулся к вопросу. Возможно, если останутся деньги после выплат медорганизациям с нужными кодами, к нам обратятся.
На самом деле самой серьезной мерой поддержки для нас было снижение ставки налога на фонд оплаты труда: с 30% до 15%. В частных медицинских организациях зарплаты у персонала высокие, поэтому нам это очень помогло. Мы сэкономим десятки миллионов рублей в годовом исчислении.
Небольшое московское ООО «ТТТ», получив отказ из-за неподходящего кода, решило судиться с государством.
Компания работает в сфере общепита, у нее восемь столовых в провинции. Из-за пандемии их пришлось закрыть и торговать едой навынос. Выручка упала на 60%. Банк готов был выдать льготный кредит на зарплаты. Компания отправила документы на согласование в ИФНС — та поставила отказ. Дело в том, что основной деятельностью у созданного в 1992 году ООО «ТТТ» заявлено «Управление эксплуатацией жилого фонда за вознаграждение или на другой основе» (код 68.32.1). Код 56.29 «Деятельность предприятий общественного питания по прочим видам организации питания» добавился позднее — компания занялась общественным питанием только в 2012-м.
В суде ООО «ТТТ» стояло на том, что законодательство не обязывает включать «основной код ОКВЭД» в ЕГРЮЛ и даже не содержит такого понятия, рассказал The Bell юрисконсульт компании Николай Стрижков. При этом перед ФСС ООО «ТТТ» отчитывается именно как предприятие общепита с кодом 56.29. Кроме того, пришлось доказывать, что компания не банкротится и уволила во время пандемии менее 10% сотрудников, то есть отвечает всем требованиям к реципиентам господдержки.
Но даже победа в суде не позволила получить кредит. Налоговики подали апелляционную жалобу.
Сообщениями от 1 июня 2020 года №599397 в оказании мер поддержки нам отказано, в качестве обоснования указаны три причины.
Деятельность предприятия не включена в перечень отраслей, наиболее пострадавший от действия коронавирусной инфекции, утвержденный правительством;
В отношении предприятия ведется процедура банкротства;
Сокращение штата предприятия превысило 10% (количество работников в мае составляет менее 90% от количества работников в марте 2020 года).
По первому вопросу ООО «ТТТ» поясняет следующее. Наше предприятие осуществляет деятельность: деятельность предприятий общественного питания по прочим видам организации питания (ОКВЭД-56.29). Данный код ОКВЭД уже был включен в ЕГРЮЛ в качестве дополнительного вида деятельности по состоянию на март 2020 года, в апреле 2020 указан в качестве основного.
Именно деятельность предприятий общественного питания по прочим видам организации питания (ОКВЭД-56.29) является для предприятия основной, о чем общество ежегодно сообщает в ФСС, предоставляя соответствующее заявление. При этом общество неоднократно проверяли должностные лица ФСС.
Косвенным доказательством факта, что указанная ранее в качестве основной деятельность — «Управление эксплуатацией жилого фонда за вознаграждение или на другой основе» (ОКВЭД-68.32.1) требует лицензии. Из выписки ЕГРЮЛ налоговый орган мог установить, что лицензия на указанный вид деятельности обществом ни разу не получалась и как минимум с 2015 года указанную деятельность общество не ведет.
По второму вопросу поясняем. В отношении предприятия не введена и никогда не вводилась ни одна из процедур банкротства. В Арбитражный суд Москвы было направлено исковое о признании нашего предприятия банкротом, однако дело прекращено производством в декабре 2018 года в связи с заключением мирового соглашения.
По третьему вопросу сообщаем следующее. В период самоизоляции и нерабочих дней общество не уволило ни одного сотрудника по инициативе работодателя. Согласно отчету по форме СЗВ-М (сведения о застрахованных лицах) количество работников в марте составляет 228 человек, в апреле 211 человек, что составляет 92,54% от количества работников в марте.
Действие налогового органа, выразившееся в отказе в предоставлении мер государственной поддержки, обжаловано в обязательном досудебном порядке в УФНС Москвы. Письмом от 22 июля 2020 года №27-16/113110 обществу сообщено, что жалоба общества оставлена без удовлетворения. При этом в качестве обоснования указан только первый пункт из сообщения ИФНС — деятельность предприятия не попадает в перечень, утвержденный правительством.
Что мне с этого?
Полного закрытия экономики, возможно, и правда не будет. Но по всем признакам видно, что продлением школьных каникул дело не ограничится. И на этот раз государство явно не собирается тратить на поддержку бизнеса даже такие скромные по мировым меркам деньги, как весной.