loading

Летать на Superjet оказалось в среднем на 20% дороже, чем на других самолетах

Sukhoi Superjet 100 оказался невыгодным самолетом не только для авиакомпаний, но и для пассажиров. Средняя стоимость билетов на его рейсах на 20% выше, чем на других самолетах. Все дело в расходах на его эксплуатацию.

Что случилось. Единственный российский среднемагистральный лайнер SSJ100 оказался настолько дорог в эксплуатации, что перелеты на нем стоят в среднем на 20% дороже, чем на других самолетах, пишет РБК.

Детали. К такому выводу пришла Федеральная антимонопольная служба (ФАС) — она анализирует стоимость внутренних перелетов по поручению Владимира Путина, который год назад во время «Прямой линии» сказал разобраться в этом вопросе.

  • Письмо о проблемах SSJ100 глава ФАС Игорь Артемьев уже направил в правительство. Там сказано, что самолет слишком долго простаивает из-за ожидания запчастей и ремонта, а в итоге на его обслуживание компании тратят вдвое больше, чем на иностранные аналоги (7 руб. за кресло-километр против средней ставки 4 руб.).
  • Более высокие цены на билеты устанавливаются на маршрутах «Аэрофлота», где у него нет конкуренции с другими игроками, утверждает близкий к ФАС источник (например, Москва — Волгоград или Москва — Махачкала).
  • «Аэрофлот» — крупнейший эксплуатант SSJ: сейчас в парке перевозчика 49 лайнеров, еще к 2026 году их количество увеличится до 100 самолетов.

Что дальше. Решить проблему ФАС предлагает за счет государства: субсидировать из бюджета расходы авиакомпаний на лизинг SSJ и минимизировать их потери при простоях самолета. Сколько денег на это может понадобится, в письме Артемьева не уточняется.

В контексте. При аварийной посадке Sukhoi Superjet 100 «Аэрофлота» в мае погиб 41 человек. Катастрофа стала второй в истории самолета за восемь лет полетов и первой, которая может оказаться связанной с техническими причинами (расследование еще не закончено). Но на мировом рынке SSJ, на который государство потратило $2 млрд, оказался неконкурентоспособным еще раньше — и тоже из-за сложностей с техническим обслуживанием, которые делали его невыгодным для авиакомпаний.

  • Уже на второй год эксплуатации нового самолета, в 2012 году, 40% отказов техники в «Аэрофлоте» пришлось на десять Superjet, которые составляли всего 8% его парка. А летом 2017 года «Ведомости» выяснили, что средний налет Superjet в парке российских авиакомпаний в два-три раза ниже, чем иностранных самолетов, — в среднем 3–3,7 часа в сутки против девяти часов у Boeing и Airbus. Эксперты объясняли это прежде всего нехваткой запчастей: Superjet выпускается небольшой серией, сторонним компаниям производить для него комплектующие неинтересно, а у Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) в приоритете гособоронзаказ. Спустя год ситуация с налетом Superjet в лучшую сторону не изменилась.

Что мне с этого?

Для стартового и крупнейшего заказчика, государственного «Аэрофлота», проблемы с новым лайнером компенсировались сверхвыгодными условиями контрактов на его поставку — компания получала до 50% скидки к каталожной цене самолета и гарантированные компенсции за простой самолетов из-за поломок. Но и этого, как выясняется, оказалось недостаточно, чтобы не перекладывать повышенные расходы на пассажиров. Подробнее о том, почему Superjet не оправдал надежд, мы писали здесь.

Скопировать ссылку

«От большого ума и финансовой подкованности». Истории российских инвесторов, чьи активы оказались заморожены после начала войны

Четвертый год российские частные инвесторы не могут вытащить из европейских депозитариев заблокированные после начала войны иностранные ценные бумаги, которые в мирное время торговались на российских биржах. За это время стоимость акций компаний существенно изменилась, сроки обращения некоторых облигаций истекли, эмитенты выплатили купоны, а по отдельным бумагам произошли дефолты. The Bell поговорил с несколькими инвесторами, чьи активы оказались заморожены, узнал, как они боролись за их возвращение и есть ли сейчас рабочие схемы разблокировки ценных бумаг.

Стройка века: как заработать на глобальном росте расходов на инфраструктуру

В ближайшие 25 лет глобальные расходы на физическую и цифровую инфраструктуру составят около $64 трлн. В пересчете на каждый год это примерно два ВВП США. Рост этих расходов происходит из-за урбанизации, перехода к новым источникам энергии, демографических проблем и других больших трендов, которые кажутся необратимыми. Для частных инвесторов такие траты открывают огромные возможности. Рассказываем про ключевые драйверы инфраструктурного суперцикла и три публичные компании, которые уже выигрывают от него.

Рассылки The Bell стали платными. Подписывайтесь!

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+

«В политике ограничений рисков больше, чем в любых санкциях». Наталья Зубаревич о российской экономике

Герой нового выпуска «Это Осетинская!» — Наталья Зубаревич, профессор кафедры экономической и социальной географии географического факультета МГУ и один из ведущих экспертов по теме региональной экономики России. Елизавета Осетинская (признана иноагентом) встретилась с Зубаревич в Париже и узнала, как санкции и война повлияли на разные секторы российской экономики, что такое «инфляция для бедных», насколько выросли доходы россиян, как живут Москва и регионы и сколько денег уходит на поддержку аннексированных территорий. Мы публикуем отрывки из интервью, а целиком его смотрите здесь.