loading

Нобелевская премия мира присуждена правозащитнице из Ирана

Нобелевскую премию мира в этом году присудили иранской активистке и правозащитнице Наргиз Мохаммади. Формулировка — «за борьбу с угнетением женщин в Иране и за продвижение прав и свобод человека для всех».

Мохаммади начала правозащитную деятельность студенткой в 1990-х, ее много раз арестовывали, а сейчас она отбывает в тюрьме 31 год заключения, говорится в сообщении комитета. Из заключения она поддерживала последние протесты в Иране в связи с гибелью 22-летней студентки Махсы Амини, задержанной за неправильное ношение хиджаба, и в сентябре смогла опубликовать колонку в NYT к году с ее смерти.

Последние два года в награждениях премией мира не обходилось без России. В 2021 году ее получил главред «Новой газеты» Дмитрий Муратов (признан в России иноагентом), в 2022 году в числе лауреатов был правозащитный центр «Мемориал» (признан иноагентом, ликвидирован Минюстом).

Узнайте больше

Накануне «нобелевку» по литературе получил известный норвежский драматург. До этого были объявлены лауреаты Нобелевской премии по химии — одним из них стал россиянин Алексей Екимов. Кто и за что в этом году получил «нобелевку» по медицине, читайте здесь. О Нобелевской премии по физике — здесь.

Скопировать ссылку

«От большого ума и финансовой подкованности». Истории российских инвесторов, чьи активы оказались заморожены после начала войны

Четвертый год российские частные инвесторы не могут вытащить из европейских депозитариев заблокированные после начала войны иностранные ценные бумаги, которые в мирное время торговались на российских биржах. За это время стоимость акций компаний существенно изменилась, сроки обращения некоторых облигаций истекли, эмитенты выплатили купоны, а по отдельным бумагам произошли дефолты. The Bell поговорил с несколькими инвесторами, чьи активы оказались заморожены, узнал, как они боролись за их возвращение и есть ли сейчас рабочие схемы разблокировки ценных бумаг.

Стройка века: как заработать на глобальном росте расходов на инфраструктуру

В ближайшие 25 лет глобальные расходы на физическую и цифровую инфраструктуру составят около $64 трлн. В пересчете на каждый год это примерно два ВВП США. Рост этих расходов происходит из-за урбанизации, перехода к новым источникам энергии, демографических проблем и других больших трендов, которые кажутся необратимыми. Для частных инвесторов такие траты открывают огромные возможности. Рассказываем про ключевые драйверы инфраструктурного суперцикла и три публичные компании, которые уже выигрывают от него.

Рассылки The Bell стали платными. Подписывайтесь!

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+

«В политике ограничений рисков больше, чем в любых санкциях». Наталья Зубаревич о российской экономике

Герой нового выпуска «Это Осетинская!» — Наталья Зубаревич, профессор кафедры экономической и социальной географии географического факультета МГУ и один из ведущих экспертов по теме региональной экономики России. Елизавета Осетинская (признана иноагентом) встретилась с Зубаревич в Париже и узнала, как санкции и война повлияли на разные секторы российской экономики, что такое «инфляция для бедных», насколько выросли доходы россиян, как живут Москва и регионы и сколько денег уходит на поддержку аннексированных территорий. Мы публикуем отрывки из интервью, а целиком его смотрите здесь.