Разногласия главы Сбербанка Германа Грефа с руководством ЦБ обсуждают и в Кремле, и в правительстве. Сами стороны не скрывают, что у них большие расхождения в области регулирования финтеха. Греф мечтает превратить свой банк в технологического гиганта, Набиуллина ставит палки в колеса, заявляя, что российским банкам нужны равные возможности в цифровой сфере. Пока перевешивает позиция ЦБ, говорят источники The Bell.

• ЦБ раздражает активность Сбербанка в цифровой сфере
• Регулятор против идеи объединения Сбербанка с «Яндексом»
• Аппаратный вес в спорных вопросах пока больше у Набиуллиной

Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС

В понедельник ЦБ запускает систему быстрых межбанковских платежей (СБП) — в тестовом режиме к ней подключатся 11 банков, но регулятор собирается законодательно обязать работать через нее всех участников рынка. Возражает только Сбербанк — у него похожая платформа уже есть, и на его долю, по данным ЦБ, сейчас приходится 94% всех розничных переводов. Эту монополию регулятор и собирается разрушить.

Цитата: «Не надо давить первых игроков, <...> ни в коем случае нельзя бороться с сильными игроками», — призывал в середине января с площадки Гайдаровского форума Герман Греф.

Эти слова относились не к правительству, а конкретно к Эльвире Набиуллиной, уверен чиновник финансово-экономического блока. ЦБ «очень раздражает» активность Грефа во всем, что касается цифровизации в банковской сфере, рассказывает ее знакомый.

Кроме публичной дискуссии по поводу системы быстрых платежей (СБП), есть и другие спорные моменты. Например, ЦБ резко негативно отнесся к прошлогодним новостям об интересе Сбербанка к покупке крупного пакета и увеличении влияния на «Яндекс», рассказывают трое собеседников The Bell. Сам банк опровергал такие переговоры, но информацию о них The Bell подтверждали источники, в том числе близкие к правительству, администрации президента и к регулятору.

Цитата: «Если крупнейший банк объединится с «Яндексом», у мелких банков вообще не останется никаких шансов и сам ЦБ станет меньше Сбербанка по весу», — объясняет позицию ЦБ близкий к регулятору источник.

«Но главная проблема в том, что многое из того, что сейчас делает ЦБ для всех, уже успешно реализовано в Сбербанке, — объясняет причину разногласий федеральный чиновник. — Сбербанк готов предоставить свои платформы и услуги рынку, но это будет означать искусственное создание еще одной монополии — на этот раз в цифровом банкинге. Сразу возникает вопрос: «А почему не ВТБ или “Альфа”?»

Поле битвы — все банки

Разногласия между Сбербанком и ЦБ в последние годы случались регулярно, но сейчас главное противостояние развернулось именно вокруг СБП. Переводы с карты на карту — огромный сегмент. Только за 9 месяцев 2018 года россияне перевели таким образом около 19 трлн рублей, из них почти 13 трлн пришлось на клиентов Сбера.

У них уже давно есть возможность быстро переводить друг другу деньги, используя для этого только номер телефона. С прошлого года Сбербанк начал приглашать подключаться к своей системе конкурентов — первым стал «Тинькофф Банк». Комиссия при переводе составляет 1% для клиентов обоих банков. Не берет платежей при переводах Сбербанк только со своих клиентов — и то, если их карты были выпущены одним подразделением (для остальных переводы пока стоят 1–1,5%).

ЦБ рассчитывает, что с помощью его системы межбанковские переводы можно будет удешевить: в 2019 году регулятор обещает не брать с банков комиссию за пользование его системой, а с 2020 года выставить минимальные тарифы — 1–6 рублей за транзакцию.

Сначала ЦБ хотел сделать подключение к СБП добровольным, но убедить Сбербанк не удалось. Тогда регулятор решил законодательно обязать сделать это весь рынок. Греф на прошлой неделе в Давосе повторил, что считает это «лишним шагом».

Цитата: «Нам интересно поддержание конкурентных условий, [но] нам никто не подарил эту систему, мы, собственно, изобрели ее и первыми внедрили. Мне не кажется оптимальной такая искусственная квазиконкуренция с помощью регулятора», — заявил он (цитата по ТАСС).

Чей аппаратный вес больше?

Пока перевес в этом споре на стороне Набиуллиной, считают собеседники The Bell. «Регулятору удается сдерживать монопольные амбиции Грефа», — говорит высокопоставленный федеральный чиновник. ЦБ пытается комплексно и сбалансированно развивать банковский рынок и финтех, рассуждает он, — «не вина регулятора, что госбанки сейчас таких чудовищных размеров».

Сомнений в том, что ЦБ удастся обязать всех, включая Сбербанк, работать через его систему, мало, соглашается другой правительственный чиновник. В ЦБ также уверены, что инициированные для этого поправки в законодательство успешно пройдут через Госдуму.

Другие крупные банки — не только частные, но и ВТБ — на этот раз тоже на стороне регулятора. Они сами начинают придумывать технологические способы ограничить долю Сбербанка на рынке — например, предложили решение проблемы «зарплатного рабства». «Все, что делается для борьбы со Сбербанком, — хорошо для конкуренции», — утверждает совладелец одного из крупных частных банков, хоть и признает, что Греф много делает для развития рынка.

Сам глава Сбербанка считает, что в таком случае монополистом на рынке станет сам регулятор. «Когда вы создаете искусственную монополию, внедряя государство на какие-то поляны, заранее можно говорить, что вы создаете неконкурентоспособную модель», — сокрушался он на том же Гайдаровском форуме. Пресс-служба Сбербанка не стала дополнительно комментировать вопросы о разногласиях банка с ЦБ.

«Есть некоторое лукавство, когда об избыточном регулировании говорит игрок, способный в силу своих размеров практически монопольно диктовать рынку условия», — возражает чиновник финансово-экономического блока правительства. Сбербанк — наследник советского сберегательного банка с огромной клиентской базой, разветвленной сетью отделений, плюс ко всему банк обслуживает большое количество зарплатных проектов бюджетников, напоминает он.

Контекст. Разногласия между Сбербанком и ЦБ в сфере финтеха в последние годы случались регулярно, но сейчас интересы банка и регулятора столкнулись сразу по нескольким большим направлениям.

• Еще в 2014 году Сбербанк очень надеялся, что на базе его проекта ПРО100 будет создана национальная система платежных карт, но через пару лет проект пришлось закрыть — ЦБ решил делать такую систему с нуля (так появилась карта «Мир»).
• Другой спорный момент касался кибербезопасности: ЦБ еще в 2015 году запустил свой центр мониторинга и обмена информацией о киберугрозах в банковской сфере (ФинЦЕРТ). Прошлым летом похожий проект коммерческой платформы представила структура Сбербанка «Бизон». Регулятор снова настоял, что банки в обязательном порядке должны подключаться к его системе.
• Осенью прошлого года Сбербанк запустил собственную систему сбора биометрических данных клиентов, и по темпам роста его база в разы опережает аналогичную государственную базу. Оба проекта направлены на то, чтобы как можно больше банковских услуг клиенты могли получать, не заходя в отделение. Банки обязаны к присоединиться к системе ЦБ: с этого года 20% их отделений должны принимать данные в Единой биометрической системе, а со следующего — все.

Что мне с этого?

Это редкий случай, когда результат аппаратного противостояния затронет неограниченное число клиентов банков — как, например, в случае с карточными переводами: ведь речь фактически о том, кто и как будет контролировать почти всю российскую финтех-инфраструктуру.

Ирина Малкова, Анастасия Стогней