loading

От Медведкова до Братеева: названы районы Москвы с наибольшим риском заражения

Специалисты Московского центра урбанистики (экспертная площадка Комплекса градостроительной политики Москвы и ВЦИОМ) и аналитической компании Habidatum подсчитали, в каких районах столицы городская среда больше способствует заражению коронавирусом. Исследование цитируют «Ведомости».

Оказалось, что наиболее «опасными» (сводный индекс опасности порядка 2,5) оказались спальные районы позднесоветской многоэтажной застройки — Зябликово, Братеево и Бирюлево Западное.

В топ-10 риска с индексом больше 2 похожие районы — Орехово-Борисово Южное, Нагатинский Затон, Северное Медведково (2,25), Орехово-Борисово Северное, Чертаново Северное, Строгино, Чертаново Центральное (2,16).

Наименее опасны по этим показателям центральные и западные районы — Тверской (0,37), Куркино (0,47) и Пресненский (0,48).

Как считали

Исследователи не учитывали реальную заболеваемость, а только предпосылки к ней. Основных показателей три:

  • количество людей на один лифт (плотность взаимодействия с соседями и риск заразиться от них);
  • количество людей на одну аптеку в радиусе 10-минутной доступности;
  • количество людей на 1 кв. м магазина в пределах 5–20-минутной доступности.

Так, вероятность заразиться коронавирусом в магазине наибольшая в Метрогородке (1226 человек на 100 кв. м торговой площади), в аптеке — у жителей Нагатинского Затона (8200 человек на одну аптеку в пределах пешеходной доступности), в лифте многоэтажного дома — в Ясенево (116 человек на лифт).

Жителей окраин не спасают даже парки, выхода в которые на самоизоляции все равно нет. Зато в привилегированном положении жители таких хорошо освоенных районов, как Аэропорт, с благоустроенными дворами, невысокой застройкой и развитой инфраструктурой, сказал «Ведомостям» руководитель Московского центра урбанистики Сергей Капков.

Скопировать ссылку

«От большого ума и финансовой подкованности». Истории российских инвесторов, чьи активы оказались заморожены после начала войны

Четвертый год российские частные инвесторы не могут вытащить из европейских депозитариев заблокированные после начала войны иностранные ценные бумаги, которые в мирное время торговались на российских биржах. За это время стоимость акций компаний существенно изменилась, сроки обращения некоторых облигаций истекли, эмитенты выплатили купоны, а по отдельным бумагам произошли дефолты. The Bell поговорил с несколькими инвесторами, чьи активы оказались заморожены, узнал, как они боролись за их возвращение и есть ли сейчас рабочие схемы разблокировки ценных бумаг.

Стройка века: как заработать на глобальном росте расходов на инфраструктуру

В ближайшие 25 лет глобальные расходы на физическую и цифровую инфраструктуру составят около $64 трлн. В пересчете на каждый год это примерно два ВВП США. Рост этих расходов происходит из-за урбанизации, перехода к новым источникам энергии, демографических проблем и других больших трендов, которые кажутся необратимыми. Для частных инвесторов такие траты открывают огромные возможности. Рассказываем про ключевые драйверы инфраструктурного суперцикла и три публичные компании, которые уже выигрывают от него.

Рассылки The Bell стали платными. Подписывайтесь!

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+

«В политике ограничений рисков больше, чем в любых санкциях». Наталья Зубаревич о российской экономике

Герой нового выпуска «Это Осетинская!» — Наталья Зубаревич, профессор кафедры экономической и социальной географии географического факультета МГУ и один из ведущих экспертов по теме региональной экономики России. Елизавета Осетинская (признана иноагентом) встретилась с Зубаревич в Париже и узнала, как санкции и война повлияли на разные секторы российской экономики, что такое «инфляция для бедных», насколько выросли доходы россиян, как живут Москва и регионы и сколько денег уходит на поддержку аннексированных территорий. Мы публикуем отрывки из интервью, а целиком его смотрите здесь.