loading

От ОМОНа до Роскомнадзора: как Telegram стал главным мессенджером в России

Сегодня в 12:00 Роскомнадзор начал блокировку Telegram в России. Как и ожидалось, технически это оказалось нелегко, а посты с упоминаниями способов обхода блокировки пользователи Telegram просмотрели 15 млн раз: до похорон Telegram в России далеко. А пока Роскомнадзор борется с Павлом Дуровым, мы напоминаем — в картинках — о том, что именно мы сегодня официально потеряли.

Идея от ОМОНа

История Telegram началась еще в то время, когда Павел Дуров работал во «ВКонтакте». Бета-версию соцсети Дуров запустил в 2006 году, а уже к 2010 году у «ВКонтакте» было 100 млн пользователей и крупный (40% акций) акционер в лице Mail.Ru Group. Последние 15% акций Mail.Ru в 2010 году купила исходя из оценки $1,5 млрд.

В этом же году между акционерами начался конфликт. Дуров, у которого на тот момент было 12% компании, поссорился сначала со своими партнерами Вячеславом Мирилашвили и Львом Левиевым, а затем и с гендиректором Mail.Ru Group Дмитрием Гришиным, заявившим, что группа хотела бы взять «ВКонтакте» под контроль.

В разгар акционерного конфликта у Дурова начались первые столкновения со спецслужбами. В декабре 2011 года, во время массовых протестов на Болотной, ФСБ потребовала от «ВКонтакте» заблокировать оппозиционные сообщества. Дуров отказался:

https://twitter.com/durov/status/144775176742113281

После этого, как Дуров впоследствии рассказывал The New York Times, у дверей его петербургской квартиры появился наряд ОМОН. В этот момент, объяснял Дуров NYT, он понял, что у него нет даже безопасного канала, чтобы сообщить об этом брату — тогда у него и появилась идея защищенного мессенджера.

Дитя конфликта

Приложение Telegram в первой версии появилось в августе 2013 года и сразу стало предметом нового акционерного конфликта. Дуров к тому времени все еще работал «ВКонтакте», помирился с Mail.Ru (а по данным «Новой газеты» — и с ФСБ). Но Мирилашвили и Левиев продали свои 48% акций новому агрессивному акционеру — фонду UCP Ильи Щербовича, который считается близким к Игорю Сечину (подробно об этой сделке можно прочитать здесь).

После этого началась новая акционерная война — на этот раз между Mail.Ru и Дуровым с одной стороны и UCP — с другой. В результате Дуров продал свой пакет «ВКонтакте» Mail.Ru, но уже после этого UCP обвинила его в том, что он использовал ресурсы и сотрудников «ВКонтакте» для собственного проекта — Telegram, и попыталась отсудить права на мессенджер. Впрочем, все это были элементы торговли между Mail.Ru Group и UCP — как только компания Алишера Усманова в сентябре 2014 года выкупила пакет Шербовича, Дуров и UCP отозвали взаимные претензии.

К моменту завершения акционерных конфликтов Дуров уже давно был не в России, а Telegram, который стал его основным проектом, с самого начала развивался как международный, а не российский сервис. «Когда меня уволили из собственной компании, я занимался только одним проектом — Telegram, и это был глобальный проект. Было логично развивать его не из России», — рассказывал Дуров в интервью Wired в начале 2015 года.

Глобальный проект

В мире Telegram заметили еще в феврале 2014-го. Тогда крупнейший в мире мессенджер WhatsApp объявил о продаже компании Facebook — а спустя несколько дней в WhatsApp произошел четырехчасовой сбой. В тот день Telegram скачали почти 5 млн человек.

Главным преимуществом своего мессенджера Дуров сразу объявил безопасность и недоступность переписки для властей любого государства. Для мессенджера, который запустился спустя несколько месяцев после бегства и откровений Эдварда Сноудена это был идеальный маркетинговый ход — и аудитория Telegram быстро росла — прежде всего в тех странах, где пользователям была важна защита переписки от спецслужб. Так лидером по числу пользователей мессенджера стал Иран.

К 2015 году аудитория Telegram достигла 50 млн пользователей. По сравнению с WhatsApp (700 млн) это все еще было немного, но достаточно (если верить источникам, близким к Telegram), чтобы Telegram заинтересовался Google. Гендиректор гиганта Сундар Пичаи якобы предлагал за Telegram $1 млрд, но Дуров отказался — и, как показало развитие событий, не прогадал. Создатель Telegram долго отрицал, что у него есть какие-то планы монетизации мессенджера, потом отказывался их раскрывать — но в начале этого года Telegram объявил о создании распределенной блокчейн-платформы с собственной криптовалютой, которая должна победить Visa и Mastercard. В первых двух закрытых раундах ICO Telegram уже собрал $1,7 млрд.

10% на Россию

Хотя сам Павел Дуров старается дистанцироваться от России и делает специальные заявления о том, что Telegram — не российский проект, сейчас Россия — второй рынок для Telegram по числу пользователей. Впрочем, скорее всего, так было не всегда — аудитория Telergam в России, по данным Mediascope, начала резко расти с середины прошлого года, когда Роскомнадзор впервые пригрозил блокировкой мессенджера. С апреля 2017 года по февраль 2018 года российская аудитория Telegram выросла в 4,5 раза, с 1,9 до 8,7 млн человек. В мире за год она выросла всего на треть. Пока WhatsApp и Viber все равно впереди. Но, учитывая то, как запреты поднимают аудиторию Telegram, теперь он может сократить разрыв. Помешать может только блокировка — но у юристов мессенджера есть в запасе апелляция и Верховный суд.

Петр Мироненко, Анастасия Якорева

Скопировать ссылку

«От большого ума и финансовой подкованности». Истории российских инвесторов, чьи активы оказались заморожены после начала войны

Четвертый год российские частные инвесторы не могут вытащить из европейских депозитариев заблокированные после начала войны иностранные ценные бумаги, которые в мирное время торговались на российских биржах. За это время стоимость акций компаний существенно изменилась, сроки обращения некоторых облигаций истекли, эмитенты выплатили купоны, а по отдельным бумагам произошли дефолты. The Bell поговорил с несколькими инвесторами, чьи активы оказались заморожены, узнал, как они боролись за их возвращение и есть ли сейчас рабочие схемы разблокировки ценных бумаг.

Стройка века: как заработать на глобальном росте расходов на инфраструктуру

В ближайшие 25 лет глобальные расходы на физическую и цифровую инфраструктуру составят около $64 трлн. В пересчете на каждый год это примерно два ВВП США. Рост этих расходов происходит из-за урбанизации, перехода к новым источникам энергии, демографических проблем и других больших трендов, которые кажутся необратимыми. Для частных инвесторов такие траты открывают огромные возможности. Рассказываем про ключевые драйверы инфраструктурного суперцикла и три публичные компании, которые уже выигрывают от него.

Рассылки The Bell стали платными. Подписывайтесь!

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+

«В политике ограничений рисков больше, чем в любых санкциях». Наталья Зубаревич о российской экономике

Герой нового выпуска «Это Осетинская!» — Наталья Зубаревич, профессор кафедры экономической и социальной географии географического факультета МГУ и один из ведущих экспертов по теме региональной экономики России. Елизавета Осетинская (признана иноагентом) встретилась с Зубаревич в Париже и узнала, как санкции и война повлияли на разные секторы российской экономики, что такое «инфляция для бедных», насколько выросли доходы россиян, как живут Москва и регионы и сколько денег уходит на поддержку аннексированных территорий. Мы публикуем отрывки из интервью, а целиком его смотрите здесь.