• В начале пандемии российские власти действовали своевременно и эффективно: по итогам марта-апреля избыточная смертность в России отсутствовала (точнее, компенсировалась снижением смертности из-за карантина). Первый локдаун по жесткости даже опережал страны ЕС, Великобританию и большую часть мира: индекс строгости антиковидных ограничений в апреле достигал почти 90 пунктов (в странах ЕС и Великобритании — около 80 пунктов), но к концу 2020 года — уже около 50 пунктов (тогда как в Европе сохранялся около 70).

• В отличие от стран, которые предпочли ввести несколько локдаунов, Россия ограничилась только одним («одногорбый сценарий»), после чего ограничения пошли на спад. Исследователи отмечают, что это сценарий развивающихся стран (Вьетнам, Египет, Мексика, ЮАР).

• По разным методикам, избыточная смертность в России в пандемию с апреля 2020 года по май 2021 года составила от 470 тысяч до 532 тысяч человек — это 26% и 22% соответственно. В начале контролировать ее позволял карантин: в те месяцы, когда индекс строгости антиковидных мер держался на уровне 80-90 пунктов, избыточная смертность не поднималась выше 10%. Как только индекс строгости снизился до 70 пунктов, смертность поползла вверх до 20%. Пик смертности был достигнут в декабре — когда число умерших превысило норму на более чем 66%. В это время уже почти никакие карантинные ограничения ни в столицах, ни в регионах России не применялись.

• При сохранении избыточной смертности в 15% (таким этот уровень был до октября 2020 года) общая избыточная смертность была бы меньше примерно на 220 тысяч случаев, утверждают авторы доклада.

Почему ослабили карантин

Причиной отказа от второго тура карантинных ограничений стала связка экономических и политических соображений.

В экономике приоритетом правительства было сохранение бюджетной стабильности и «подушки безопасности» — резервов. В отношении к ВВП Россия потратила в 2-3 раза меньше, чем Бразилия. Даже меры поддержки наиболее пострадавшим отраслям не были выполнены в полном объеме: например, из гарантийного фонда реструктуризации кредитов компаний было потрачено 46 млрд рублей из выделенных 70 млрд. «Вообще создавалось впечатление, что правительство больше боялось потратить выделенные средства, чем оставить без денег тех, кому они нужнее всего», — отмечают исследователи фонда.

Такой экономический подход оказался в итоге и неэффективным. Спад ВВП оказался в России не таким глубоким, как во многих других странах (всего 3,1%), но и восстановление также не будет чрезмерно динамичным: согласно прогнозным расчетам ОЭСР, уже начиная со второго квартала 2021 года темпы российской экономики все больше начнут отставать от среднемировых.

Политически у Кремля было намерение успешно провести голосование по «путинским» поправкам в Конституцию, а для этого необходимо было создать впечатление, что пик эпидемии пройден и опасность уже не столь высока. Как отмечает фонд, манипулятивный подход к эпидемии («голосовать можно, митинговать нельзя; здесь считаем, здесь не считаем»), был «прочитан» населением и во многом определил его дальнейшее отношение и к эпидемии, и к усилиям властей по противодействию ей, и к кампании вакцинации.

Начиная с конца весны 2020 года все больше людей, согласно проведенным опросам, не боятся заболеть, и все скептичнее воспринимают новости и про ограничения, и про вакцину (46% респондентов заявили, что отреагировали на новость про создание «Спутника V» летом 2020 года негативно (сумма выбравших ответы «недоверие», «сомнение», «страх»). «Привычка к манипулированию и фальсификациям ведет к административным сбоям и провоцирует высокий уровень недоверия к действиям властей среди населения. Результатом этого стало то, что Россия подошла к третьей волне эпидемии, не использовав те возможности смягчения ее последствий, которые у нее имелись — провалив вакцинацию», — резюмируют авторы.