loading

Траты онкобольных на лекарства выросли вдвое после введения мер господдержки

В 2020 году российские аптеки продали противоопухолевых препаратов на 5,2 млрд рублей, еще в 2018 году таких лекарств было продано на 2,2 млрд рублей, сообщают «Ведомости» со ссылкой на исследование «Фармацевтического вестника» и AlphaRM. Рост продаж препаратов для онкобольных начался в 2019 году (было продано лекарств на 4,1 млрд рублей). Как раз в этот год началась реализация нацпроекта «Здравоохранение».

Национальный проект предполагает выделение средств на закупку онкопрепаратов, чтобы пациенты могли получать их бесплатно. В 2019 году, как пишут «Ведомости», на эти цели было выделено 150,9 млрд рублей против 81,1 млрд рублей годом ранее, а в 2020 году власти закупили таких лекарств уже на 188,8 млрд рублей.

Раньше затраты на закупки онкопрепаратов лежали в основном на региональных бюджетах, но после введения нацпроекта регионы стали сокращать эту статью расходов — в 2019 году они потратили на онкологические лекарства 67 млрд рублей, в 2020-м — 53 млрд рублей.

Причина того, что онкобольные стали покупать больше лекарств в аптеках, кроется в выборе препаратов, которые закупаются в рамках нацпроекта. На госзакупках предпочтение отдается российским лекарствам, тогда как сами пациенты предпочитают зарубежные, говорится в исследовании «Фармвестника» и AlphaRM. Госзаказчики чаще всего закупают онкопрепараты российского Biocad, а в аптеках наибольшей популярностью пользуются лекарства швейцарской Roche. Эти данные «Ведомостям» подтвердила и DSM Group, отметив, что в натуральном выражении в закупках на долю российских лекарств приходится 63,7%, импортных — 36,3%, в аптеках пропорция противоположная — 26 и 74% соответственно.

Российские онкопрепараты дешевле зарубежных аналогов на 10–15%. При этом по качеству они часто уступают иностранным противоопухолевым средствам, сказал «Ведомостям» директор по развитию Ассоциации онкологов России Баходур Камолов. Российские компании используют индийские и китайские субстанции, производители которых нацелены на массовый выпуск, а не на качество. «В моей практике был далеко не один случай, когда после лечения оригинальным препаратом пациент стал получать российский дженерик и у него случался рецидив», — говорит Камолов.

Врачи-онкологи неоднократно жаловались на качество российских дженериков. Например, в конце 2019 года специалисты НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина обращались в Минздрав с просьбой проверить качество отечественных препаратов для противоопухолевой и сопроводительной терапии детей. Врачей не устраивала их низкая активность и серьезные побочные эффекты. По словам Камолова, дальнейшего развития тема не получила.

Раньше пациенты с онкологией могли получать зарубежные препараты по полису ОМС в частных клиниках. Но с 2021 года власти ограничили перечень услуг, которые негосударственные медучреждения могут оказывать онкобольным. Поэтому пациенты, у которых есть возможность, предпочитают самостоятельно покупать более качественные иностранные препараты в аптеках, констатировал Камолов. Об этом же говорит гендиректор Европейского медицинского центра Андрей Яновский. С 2022 года в силу вступят новые поправки в правила оказания онкологической помощи, которые еще больше ограничат возможность частных клиник лечить пациентов с онкологией через ОМС.

Скопировать ссылку

«От большого ума и финансовой подкованности». Истории российских инвесторов, чьи активы оказались заморожены после начала войны

Четвертый год российские частные инвесторы не могут вытащить из европейских депозитариев заблокированные после начала войны иностранные ценные бумаги, которые в мирное время торговались на российских биржах. За это время стоимость акций компаний существенно изменилась, сроки обращения некоторых облигаций истекли, эмитенты выплатили купоны, а по отдельным бумагам произошли дефолты. The Bell поговорил с несколькими инвесторами, чьи активы оказались заморожены, узнал, как они боролись за их возвращение и есть ли сейчас рабочие схемы разблокировки ценных бумаг.

Стройка века: как заработать на глобальном росте расходов на инфраструктуру

В ближайшие 25 лет глобальные расходы на физическую и цифровую инфраструктуру составят около $64 трлн. В пересчете на каждый год это примерно два ВВП США. Рост этих расходов происходит из-за урбанизации, перехода к новым источникам энергии, демографических проблем и других больших трендов, которые кажутся необратимыми. Для частных инвесторов такие траты открывают огромные возможности. Рассказываем про ключевые драйверы инфраструктурного суперцикла и три публичные компании, которые уже выигрывают от него.

Рассылки The Bell стали платными. Подписывайтесь!

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+

«В политике ограничений рисков больше, чем в любых санкциях». Наталья Зубаревич о российской экономике

Герой нового выпуска «Это Осетинская!» — Наталья Зубаревич, профессор кафедры экономической и социальной географии географического факультета МГУ и один из ведущих экспертов по теме региональной экономики России. Елизавета Осетинская (признана иноагентом) встретилась с Зубаревич в Париже и узнала, как санкции и война повлияли на разные секторы российской экономики, что такое «инфляция для бедных», насколько выросли доходы россиян, как живут Москва и регионы и сколько денег уходит на поддержку аннексированных территорий. Мы публикуем отрывки из интервью, а целиком его смотрите здесь.