Пусть и ценой обвала российской Urals до $13 за баррель, «план Сечина» по выдавливанию с рынка американской сланцевой нефти, казалось бы, дает плоды. Сегодня в США на фоне обвального падения цен было объявлено о банкротстве первой крупной сланцевой нефтяной компании Whiting Petroleum, многие другие сланцевики, набравшие долгов в «жирные годы», — на грани банкротства. Но аналитики советуют оппонентам сланцевой нефти не обольщаться — именно этот сектор сможет быстрее всех восстановить добычу после завершения кризиса и выйти из него победителем.

Что случилось

Первой жертвой затеянной Россией ценовой войны и обвала спроса из-за пандемии стала Whiting Petroleum — одна из крупнейших компаний, осваивающих участки Баккеновской формации, самого большого в США месторождения сланцевой нефти в штате Северная Дакота. В среду Whiting Petroleum подала иск о защите от кредиторов (то есть фактически объявила о банкротстве), предложив им конвертировать долг в размере $2,2 млрд в 97% акций компании. Справедливости ради, Whiting начала испытывать финансовые проблемы еще до начала большого кризиса. С декабря 2019 года ее акции подешевели в 11 раз, а капитализация, на пике в 2011 году составлявшая $15 млрд, упала до $61 млн.

Это банкротство — только первая ласточка, пишут американские СМИ. Переговоры с кредиторами сейчас ведут уже несколько крупных компаний. Обвал цен на нефть поставил многих производителей сланцевой нефти на грань разорения. При цене на баррель американской WTI около $20 за баррель они не могут обслуживать долги, набранные за годы относительно высоких цен на нефть, пишет WSJ.

Что важно знать

Намерение остановить рост сланцевой добычи в США считается одной из главных причин выхода России из сделки с ОПЕК об ограничении добычи нефти в начале марта. Игорь Сечин, которого называют главным идеологом разрыва сделки, еще в 2017 году называл рост сланцевой добычи главным риском сделки ОПЕК+, в результате которой мировые цены оставались на уровне выше $50, комфортном для американских нефтяников с их высокой себестоимостью. В этом году аргумент Сечина сработал, рассказывал один из его знакомых. «Вот сейчас мы им покажем! Они при текущей цене активно вкладывают в свою сланцевую нефть, но ее добыча при цене ниже $40 едва ли целесообразна», а «Роснефть» может позволить себе такое падение, пересказывал он позицию Сечина.

Цена этого решения, совпавшего с началом пандемии, которая к апрелю приведет к обвалу мирового суточного спроса на нефть на 18–22%, оказалась для России высока. Баррель Brent стоит дешевле $25, а цена российской нефти Urals уже упала ниже $13 — это дешевле, чем европейский мазут.

Что будет дальше

Но даже при такой огромной цене борьба с американскими сланцевиками может оказаться напрасной. В аналитической записке от 31 марта Goldman Sachs пишет: именно сланцевая нефть может оказаться главным победителем по итогам кризиса. Дело в том, что нынешний обвал спроса неизбежно заставит нефтяные компании останавливать добычу — а когда эпидемия отступит и спрос восстановится, чисто технологически быстрее всех ее смогут восстановить две категории нефтяных компаний: сланцевики и ближневосточные страны, которые традиционно держат часть своих мощностей «под парами». Именно они смогут захватить долю рынка после его восстановления, считают в GS.

Производители сланцевой нефти и саудиты имеют возможность более гибко реагировать на изменения конъюнктуры в силу технологии, соглашается директор московского нефтегазового центра EY Денис Борисов. Срок жизни скважины у первых — 7–8 лет, у вторых нефть бьет фонтаном, и вообще нет такого понятия, как насосная добыча. В России срок жизни скважины гораздо длиннее, а значит, мобильность — значительно меньше.

При текущих ценах сланцевикам тяжело работать, их себестоимость не покрывается, констатирует профессор ВШЭ Марсель Салихов. «Но у них есть специфика: 70% добычи приходится на первый год после гидроразрыва пласта. Если прекратить бурение новых скважин, отдача действующих быстро уменьшится и сама сойдет на нет: затрат на остановку производства нет, а когда цены восстановятся, его будет легко запустить», — поясняет он. Банкротства он называет в какой-то мере положительной новостью для сектора: положение сланцевиков до кризиса было не очень хорошим, они накопили большой объем долгов — а банкротства спишут финансовые обязательства, но позволят продолжать операционную деятельность. В отличие от российского, американский рынок нефтедобычи высококонкурентен и ликвиден; в нынешней ситуации покупатели 20 раз подумают перед приобретением такого актива, но с большой долей вероятности спрос на него будет, считает Борисов.

Что мне с этого?

Стратегический успех ценовой войны с американскими бурильщиками выглядит маловероятным — а вот нынешние цены на нефть грозят российскому бюджету потерями в размере 400 млрд рублей в месяц. Очень кстати в момент, когда государству и так придется потратить триллионы на поддержку экономики из-за эпидемии.